1
Я видел правду только
раз,
Когда солгали мне.
И с той поры, и в этот час,
Я весь горю в огне.
Я был ребенком лет пяти,
И мне жилось легко.
И я не знал, что я в
пути,
Что буду далеко.
Безбольный мир кругом
дышал
Обманами цветов.
Я счастлив был, я крепко
спал,
И каждый день был нов.
Усадьба, липы, старый
сад,
Стрекозы, камыши.
Зачем нельзя уйти назад
И кончить жизнь в тиши?
Я в летний день спросил
отца:
«Скажи мне: вечен свет?»
Улыбкой грустного лица
Он мне ответил: «Нет».
И мать спросил я в
полусне:
«Скажи: Он добрый –
Бог?»
Она кивнула молча мне,
И удержала вздох.
Но как же так, но как же
так?
Один сказал мне: «Да»,
Другой сказал, что будет
мрак,
Что в жизни нет
«Всегда».
И стал я спрашивать
себя,
Где правда, где обман,
И кто же мучает любя,
И мрак зачем нам дан.
2
Я вышел утром в старый
сад
И лег среди травы.
И был расцвет растений
смят
От детской головы.
В саду был черный ветхий
чан
С зацветшею водой.
Он был как знак
безвестных стран,
Он был моей мечтой.
Вон ряска там, под ней
вода,
Лягушка там живет.
И вдруг ко мне пришла
Беда,
И замер небосвод.
Жестокой грезой детский
ум
Внезапно был смущен,
И злою волей, силой дум,
Он в рабство обращен.
Так грязен чан, в нем
грязный мох.
Я слышал мысль мою.
Что, если буду я как
Бог?
Что, если я убью?
Лягушке тесно и темно,
Пусть в Рай она войдет.
И руку детскую на дно
Увлек водоворот.
Водоворот безумных снов,
Непоправимых дум.
Но сад кругом был
ярко-нов,
И светел был мой ум.
Я помню скользкое в
руках,
Я помню холод, дрожь,
Я помню Солнце в
облаках,
И в детских пальцах нож.
Я темный дух, я гномный
царь,
Минута не долга.
И торжествующий дикарь
Скальпировал врага.
И что-то билось без
конца
В глубокой тишине.
И призрак страшного лица
Приблизился ко мне.
И кто-то близкий мне
сказал,
Что проклят я теперь,
Что кто слабейшего
терзал,
В том сердца нет, он
зверь.
Но странно был мой ум
упрям,
И молча думал я,
Что боль дана как правда
нам,
Чужая и моя.
3
О, знаю, боль сильней
всего,
И ярче всех огней,
Без боли тупо и мертво
Мельканье жалких дней.
И я порой терзал других,
Я мучил их... Ну, что ж!
Зато я создал звонкий стих,
И этот стих не ложь.
Кому я радость
доставлял,
Тот спал, как сытый
зверь.
Кого терзаться
заставлял,
Пред тем открылась
дверь.
И сам в безжалостной
борьбе
Терзание приняв,
Благословенье шлю тебе,
Кто предо мной неправ.
Быть может, ересь я пою?
Мой дух ослеп, оглох?
О, нет, я слышу мысль
мою,
Я знаю, вечен Бог!