К старинным
манускриптам, в поздний час,
Почувствовав обычное
призванье,
Я рылся между свитков,
и как раз
Чванг-Санга прочитал
повествованье.
Там смутный кто-то, я
не знаю кто,
Ронял слова печали и
забвенья:
«Бесчувственно Великое
Ничто,
В нем я и ты –
мелькаем на мгновенье.
Проходит Ночь, и в
роще дышит свет,
Две птички, тесно
сжавшись, спали рядом,
Но с блеском Дня той
дружбы больше нет,
И каждая летит к своим
усладам.
За тьмою – жизнь, за
холодом – апрель,
И снова темный холод
ожиданья.
Я разобью певучую
свирель,
Иду на Запад, умерли
мечтанья.
Бесчувственно Великое
Ничто,
Земля и Небо – свод
немого храма.
Я тихо сплю – я тот же
и никто,
Моя душа – воздушность
фимиама».