Июнь, Июль, и Август – три месяца
мои,
Я в пьянственности Солнца, среди
родной семьи.
Среди стеблей, деревьев, колосьев,
и цветов,
В незнании полнейшем, что есть
возможность льдов.
В прозрачности Апреля, влюбленный
в ласки Лель,
Для песни сладкогласной измыслил я
свирель.
Я с Ладой забавлялся во весь
цветистый Май,
К Июньским изумрудам ушел – я
спел: «Прощай».
И Лада затерялась, но долго меж
ветвей
Кукушка куковала о нежности моей.
Но жалобы – в возвратность вернут
ли беглеца?
И жаворонки Солнца звенели без
конца.
Заслушавшись их песен, Июнь я
промечтал,
Очнулся лишь, заметив какой-то
цветик ал.
Гляжу – ну, да, гвоздики Июльские
цветут,
Багряностью покрылся Июньский
изумруд.
И меж колосьев желтых зарделись огоньки,
То пламенные маки, и с ними
васильки.
Тепло так было, жарко, высок был
небосвод.
Ну, кто это сказал мне, что есть
на свете лед?
Не может быть, безумно, о,
цветики, зачем?
В цветенье и влюбленье так
лучезарно всем.
Цветет Земля и Небо, поет Любовь,
горя,
И я с своей свирелью дождался
Сентября.
Он золотом венчает, качает он
листы,
Качая, расцвечает, баюкает мечты.
И спать мне захотелось, альков мой
– небосклон,
Я тихо погружаюсь в свой
золотистый сон.
Как девушки снимают пред сном
цветистость бус,
Я цветиков касаюсь: «Я снова к вам
вернусь».
Июнь, Июль, и Август, я в сладком
забытьи.
Прощайте – до Апреля – любимые
мои.