Я устал молиться детски
Богу.
Как могу прочесть я
«Отче Наш»?
На большую выгнан я
дорогу,
В час, как гости пьют из
брачных чаш.
А моя желанная, Невеста,
В шутовской одетая наряд,
Рядом с палачом имеет место.
И молчит. И мысли в ней болят.
Ворожбой затянутая злою,
Помнит ли еще она меня,
В час когда играет буря
мною,
В миг когда я падаю,
стеня?
Пред гостями нечестивой свадьбы
Соловьями женщины поют,
Чтобы им светить, горят усадьбы,
Города, деревни пламень льют.
И пока в чертоге, в
красках алых,
Песни, смех, и пляс, и
пьют вино,
Убивают пленных там в
подвалах,
В красном доме черное
есть дно.
А Невеста мутными глазами
Смотрит, как меняется черед,
Как ряды танцуют за рядами,
И сама себя не узнает.
Вкус узнав истоптанного
праха,
Зрением двойным я с ней
в бреду.
Ветер пыльный бьет в
меня с размаха.
Я иду. Я падаю. Иду.