Она пришла из дикой
дали –
Ночная дочь иных
времен.
Ее родные не
встречали,
Не просиял ей небосклон.
Но сфинкса с
выщербленным ликом
Над исполинскою Невой
Она встречала легким
вскриком
Под бурей ночи
снеговой.
Бывало, вьюга ей
осыпет
Звездами плечи, грудь
и стан, –
Все снится ей родной
Египет
Сквозь тусклый
северный туман.
И город мой железно-серый,
Где ветер, дождь, и
зыбь, и мгла,
С какой-то непонятной
верой
Она, как царство,
приняла.
Ей стали нравиться
громады,
Уснувшие в ночной
глуши,
И в окнах тихие
лампады
Слились с мечтой ее
души.
Она узнала зыбь и
дымы,
Огни, и мраки, и дома
–
Весь город мой
непостижимый –
Непостижимая сама.
Она дарит мне перстень
вьюги
За то, что плащ мой
полон звезд,
За то, что я в
стальной кольчуге,
И на кольчуге –
строгий крест.
Она глядит мне прямо в
очи,
Хваля неробкого врага.
С полей ее холодной
ночи
В мой дух врываются
снега.
Но сердце Снежной Девы
немо
И никогда не примет
меч,
Чтобы ремень стального
шлема
Рукою страстною
рассечь.
И я, как вождь
враждебной рати,
Всегда закованный в
броню,
Мечту торжественных
объятий
В священном трепете
храню.
17 октября 1907