1
Ты помнишь ли больной
осенний день,
Случайное свободное
свиданье,
Расцвет любви в период
увяданья,
Лучи, когда вокруг
ложится тень?
Нас мучила столицы
суматоха,
Хотелось прочь от улиц и
домов, –
Куда-нибудь в безмолвие
лесов,
К молчанию невнемлющего
моха.
Нет, ни любовь, ни осень
не могли
Затмить в сердцах
созвучное стремленье!
Нет, никогда не
разорвутся звенья
Между душой и прелестью
земли!
2
Ты помнить ли мучения
вокзала,
Весь этот мир и прозы и
минут,
И наконец приветливый
приют,
Неясных грез манящее
начало?
Ты помнишь ли, – я
бросился у ног,
Я голову склонил в твои
колени,
Я видел сон мерцающих
видений,
Я оскорбить молчание не
мог.
Боялись мы отдаться
поцелуям,
Мы словно шли по
облачной тропе,
И этот час в застенчивом
купе
Для полноты был в жизни
неминуем.
3
Не знаю я – случайно или
нет
Был избран путь, моей
душе знакомый.
Какою вдруг мучительной
истомой
Повеял мне былого первый
след.
Выходим мы: знакомое мне
поле,
И озеро, и пожелтевший
сад,
И дач пустых осиротелый
ряд,
И все кругом… О Леля!
Леля! Леля!
Да, это здесь росла моя любовь,
Меж тополей, под кудрями
березы,
У этих мест уже бродили
грезы…
Я снова здесь, и здесь
люблю я вновь.
4
Вошли мы в лес, ища
уединенья.
Сухой листвы раскинулся
ковер, –
И я поймал твой
мимолетный взор:
Он был в тот миг улыбкой
восхищенья.
Рука с рукой в лесу
бродили мы,
Встречая грязь, переходя
канавы,
Ломали сучья, мяли сушь
и травы,
Смеялись мы над
призраком зимы.
И, подойдя к исписанной
скамейке,
Мы сели там и любовались
всем, –
Как хорошо, тепло, как
воздух нем,
Как в вышине спят
облачные змейки!
5
В безмолвии слова так
хороши,
Так дороги в уединеньи
ласки,
И так блестят
возлюбленные глазки
Осенним днем в осмеянной
глуши.
Кругом болезнь, упрямые
вороны,
Столбы берез, осины
багрянец,
За дымкою мучительный
конец,
В молчании томительные
стоны.
Одним лишь нам –
душистая весна,
Одним лишь нам –
душистые фиалки!
И плачет лес,
завистливый и жалкий,
И внемлет нам сквозь
слезы тишина.
6
Мы перешли на старое
кладбище,
Где ждали нас холодные
кресты.
Почиют здесь безумные
мечты,
И здесь душа прозрачнее
и чище.
Склонились мы над
маленьким крестом,
Где скрыто все, мне
вечно дорогое,
И где она оставлена в
покое
Приветствием и
дерзостным судом.
И долго я над юною
могилой,
Обнявши крест, томился
недвижим;
И ты, мой друг, ты
плакала над ним,
Над образом моей забытой
милой.
7
Еще сильней я полюбил
тебя
За этот миг, за слезы,
эти слезы!
Забыла ты ревнивые
угрозы,
Соперницу ласкала ты,
любя!
Я чувствовал, что с
сердцем отогретым
Мы кладбище оставили
вдвоем.
Горел закат оранжевым
огнем,
Восток синел
лилово-странным светом.
Мы снова шли, и шли, как
прежде, мы
К великому, безбрежному
сближенью,
Чужды опять лесов
опустошенью,
Опять чужды дыханию
зимы.
8
На станции мы поезд
ожидали
И выбрали заветную
скамью,
Где Леле я проговорил
«люблю»,
Где мне «люблю»
послышалось из дали.
Луна плыла за дымкой
облаков,
Горели звезд алмазные
каменья,
В немом пруду дробились
отраженья,
А на душе лучи сверкали
снов.
То был ли бред, опять
воспоминанья,
Прошедшее, воскресшее во
мне!
Слова любви шептал ли я
во сне,
Иль наяву я повторял
признанья?
9
И две мечты – невеста и
жена –
В объятиях предстали мне
так живо.
Одна была, как осень,
молчалива,
Восторженна другая, как
весна.
Я полон был любовию к
обеим,
К тебе, и к ней, и вновь
и вновь к тебе,
Я сладостно вручал себя
судьбе,
Таинственной надеждою
лелеем…
Ты помнишь ли наш путь
назад сквозь тень,
Недавних грез с разлукою
слиянье,
Случайное свободное
прощанье,
Промчавшийся, но
возвратимый день?
25 сентября 1894