И все еще мне девять.
Дача –
В столице дач. Сырой
покров.
Туман, конечно. Это
значит –
Опять все тот же
Петергоф.
Сижу в котэдже. Ряд
плетеных
Миньонных стульев. Я – в
себе,
А предо мною два
влюбленных
Наивных глаза. То –
Бэбэ.
Бэбэ! Но надо же
представить:
Моя соседка; молода,
Как я, но чуточку
лукавит.
Однако, это не беда.
Мы с ней вдвоем за
файв-о-клоком.
Она блондинка. Голос
чист.
И на лице
лазурнооком –
Улыбка, точно аметист.
Бэбэ печальна, но улыбит
Свое лицо, а глазы вниз.
Она молчит, а чай наш
выпит,
И вскоре нас принудит
мисс,
Подъехав в английской
коляске,
С собою ехать в
Монплезир,
Где франтам будет делать
глазки,
А дети в неисходной
ласке
Шептать: «но это ж…
votre plaisire?…»
1912. Декабрь
Петербург