Веко к глазу прилежно
приставив,
Люди друг друга, быть
может, целуют,
Быть может же, просто
грызут.
Книга войны за зрачками
пылает
Того, кто у пушки, с
ружьем, но разут.
Потомок! От Костомарова
позднего
Скитаясь до позднего
Погодина,
Имя прочтете мое,
темное, как среди звезд Нева,
Среди клюкву смерти
проливших за то,
чему имя
старинное «родина»,
А имя мое страшней и
тревожней
На столе пузырька
С парой костей у слов:
«Осторожней,
Живые пока!»
Это вы, это вы тихо
прочтете
О том, как ударил в лоб,
Точно кисть художника,
дроби ком,
Я же с зеленым гробиком
У козырька
Пойду к доброй старой
тете.
Сейчас все чары и
насморк,
И даже брашна,
А там мне не будет
страшно.
– На смерть!
1916