Здесь я бродил
очарованный,
Здесь я бродил
осажденный
Печатного слова сворой
собак,
Мечтавших уклюнуть мое
голубое бедро.
Я был единственной
скважиной,
Через которую будущее
падало
В России ведро.
Мое опьянение собой
Было для завтра
водосточной трубой,
Для завтрашней корзины
слез.
Вдали, <в окне>
ночей, стоял никто.
Что меня грызло и
мучило, – будет то.
Диким псом
Пробегаю священной
тропой
Среди старых морей
великанов
Звездною слежкой,
Освещаемый звездной
ночлежкой.
О, прекрасные черные
нары!
<1922>