Алые горы алого мяса.
Столовая, до такого-то
часа.
Блюда в рот идут
скороговоркою.
Только алое в этой
обжорке.
Тучные красные окорока
В небе проносит чья-то
рука.
Тихо несутся труды –
В белом, все в
белом! – жрецами еды.
Снежные, дивные ломти.
«Его я не знаю, с ним
познакомьте».
Алому мясу почет!
Часы рысаками по сердцу
бьют
Косматой подковою лап.
Мясо жаркого течет,
Капает капля за каплей.
Воздух чист и свеж, и в
нем нету гари.
На столах иван-да-марья.
Чистенькие листики у
ней.
Стучат ножи и вилки
О блюда, точно льдины.
Почтенные затылки,
Седые господины.
Стол – ученик русской
зимы.
Хвосты опускали с
прилавка сомы.
Это кушанья поданы:
Завтрак готов.
Это кушанья падали
Усладою толп,
Речью любимой вождя
В уши пустых животов.
Кем-то зарезана эта
говядина.
Белое блюдо – столб с
перекладиной.
Каждое кушанье – плаха
Венчанного рогом галаха.
1921, 1922