Стеклянный шест покоя над
покоем
Вдруг побледнел и вдруг
померк.
И поле битв, где людоед лежит
на людоеде,
Слагая сказку улиц птиц,
Снимая шкуру с бешеных
волчиц,
Мешая белену с волной
лесных криниц,
Чуме священной молится
Восток.
Ты вся – столетий
решето,
И твой прекрасный сын –
никто.
И более холма кумир
С улыбкой смотрит на
цветок,
И шеи жен под тяжестью
секир…
Всё помнит огненный
Восток.
1920