Это было старое озеро. Клинг-клянг –
и он летит, точно зажжено солнцем зеркало.
Я
переплыл залив Судака.
Я сел
на дикого коня.
Я
воскликнул: «России нет, не стало больше,
Ее раздел рассек, как
Польшу».
И
люди ужаснулись.
Я
сказал, что сердце современного русского висит, как нетопырь, и люди
раскаялись.
Я
воскликнул: «О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!»
Я
сказал: «Долой Габсбургов! Узду Гогенцоллернам!»
Я
писал орлиным пером; шелковое, золотое, оно вилось вокруг крупного стержня.
Я
ходил на берегу прекрасного озера, в лаптях и голубой рубашке. Я был сам
прекрасен.
Я
имел старый медный кистень с круглыми шишками.
Я
имел свирель из двух тростин и рожка отпиленного.
Я был
снят с черепом в руке.
Я в
Петровске видел морских змей.
Я на
Урале перенес воду из Каспия в моря Карские.
Я
сказал: «Вечен снег высокого Казбека, но мне милей свежая парча осеннего
Урала».
На
Гребенских горах я находил зубы ската и серебряные раковины вышиной в колесо
фараоновой колесницы.
<1911>